Движение «Наши» могло дать отпор Болотной, но приказа из Кремля не поступило

Лояльных системе комиссаров, преданных Путину и Суркову, обученных и прошедших через различные уличные форматы, включая силовые, в тот момент просто оставили на запасных путях, отметил в интервью ИА «Реалист» экс-комиссар движения, генеральный директор аналитического центра «Политген» Ярослав Игнатовский

ИА «Реалист»: В этом году исполняется 15 лет с момента основания движения «Наши». Как вы в него попали? Что привлекло Вас в этой молодежной организации?

Ярослав Игнатовский: На начало 2005 года, когда стали запускаться ячейки «Наших» по регионам, я, в свои неполные 22, был уже опытный менеджер молодежной политики. За плечами у меня было три года в «Идущих вместе» и участие в нескольких избирательных кампаниях в Санкт-Петербурге. По доброй, как выяснится позже, традиции Василий Якеменко поставил бан на участие в движении «Наши» всем «идунам», кроме небольшой группы своих приближенных. Я не подходил по возрасту, потому что приоритет отдавался тем, кому было от 17 до 19.

Но, благодаря моему товарищу Сергею Белоконеву, в движение я все же попал, и сразу на руководящую должность, поехал строить новгородское отделение, где еще не было никого. Когда Василий приехал в Новгород и увидел меня там, то аж рот раскрыл от удивления. И сразу повысил зарплату в два раза.

Фото из личного архива Ярослава Игнатовского

Безусловно, меня привлекал масштаб, размах и пафос, с которым строилось движение. Образовательные возможности и перспективы. Активистам говорилось, что они не иначе как тайный орден по спасению страны. Что греха таить, многие из комиссаров и до сих пор так думают. Тот укус оказался очень сильным, хотя и для кого-то болезненным.

ИА «Реалист»: В каких акциях движения Вы принимали участие? Перечислите самые яркие из них.

Ярослав Игнатовский: Самая яркая – это, конечно, «Наша Победа», посвященная 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. Акция состоялась 15 мая 2005 года на Ленинском проспекте в Москве. Там было по разным подсчетам от 40 до 65 тыс. человек. Лично я со своей командой вывез из Новгородской области 1200 человек на 30 автобусах (это были все автобусы, которые можно было арендовать в регионе). Еще человек 600 остались стоять на площади, мы не ожидали такого ажиотажа. Мы их потом отдельно вывозили на экскурсию в Санкт-Петербург.

Надо понимать, что сбор людей тогда был делом хлопотным, многоступенчатым, крайне продуманным с технологической точки зрения. Сначала наш актив шел в вузы и выступал перед студентами, затем втягивал всех заинтересовавшихся в мероприятия патриотической тематики, потом все сдавали экзамен на знание манифеста движения и истории. Сейчас все проще – можно провести яркую кампанию в соцсетях, или, на худой конец, стянуть молчаливых бюджетников и «Почту России» административными методами.

В общем, это было замечательное чувство, одновременной причастности к чему-то очень масштабному и значимому, и гордости за качественно проделанную работу. В феврале я был в регионе один, а в марте нас было уже пара десятков, в апреле сотни, а в мае тысячи.

Были потом и другие, не менее масштабные акции и проекты:

многолетняя организация форума Селигер, акция памяти жертв погибших в Беслане «Без Слов», «Уроки дружбы», «Возвращенный праздник», «Связной президента», та же «Наша победа» спустя пять лет, организация «Года молодежи» уже в рамках деятельности в Росмолодежи, какие-то международные проекты. Но то чувство, которое я испытал стоя на Ленинском проспекте в Москве 15 мая, запомнил навсегда.

ИА «Реалист»: В 2009 году Владислав Сурков назвал движение «передовым боевым отрядом нашей политической системы»: «Я по-прежнему считаю, что преобладание на улице – это тоже наше необходимое преимущество, которое у нас есть благодаря вам, благодаря всем тем, кто блестяще умеет проводить массовые акции». Почему «Наши» во время Болотной проиграло улицу оппозиции?

Ярослав Игнатовский: К 2011 году основной актив движения уже был фактически реорганизован и перешел в проекты Росмолодежи от инноваций до модернизации сферы ЖКХ. Часть работала в партийных проектах «Единой России» и рядах политтехнологов. Да и к самому политическому циклу 2011-12 годов не формировалось масштабной массовой части, как это было в 2007-2008 гг.

Владислав Сурков. Фото: «Коммерсант»

То есть, запроса в «Наших» на тот момент система уже не испытывала. Поэтому лояльных системе комиссаров, преданных Владимиру Путину и Владиславу Суркову, обученных и прошедших через различные уличные форматы, включая силовые, в тот момент просто оставили на запасных путях. В Москву готовы были по свистку стянуться 30-40 тыс. человек. Но приказа так и не поступило. Мобилизационных задач не ставилось. Почему это было сделано, могу только предполагать.

ИА «Реалист»: Почему не стало «Наших»?

Ярослав Игнатовский: Сложно сказать. Как видно выше, основная версия, что «Наши» оказались не готовы противостоять Болотным несостоятельна. Не будем забывать о трансформационных процессах во внутренней политике страны в те годы. Политической элите, амбициозные комиссары, готовые вот-вот запрыгнуть в лодку федеральной публичной политики, и не дай Бог, раскачать ее, оказались не нужны.

Спустя годы, думаю, что причина оказалась еще глубже. «Наших» всегда считали выскочками, которые невесть откуда взялись в политической системе, начали пытаться ее как-то отстраивать, форматировать под себя, считаясь любимчиками Суркова и при благосклонности Путина. Ну кому это понравится? Ведь никто не отменял ритуалы, с помощью которых осуществляется рекрутинг в политическую сферу, в бюрократию. Надо постоянно проявлять лояльность, улыбаться, выслуживаться перед вышестоящими, чтобы перейти на ступень выше. А тут на тебе, набрали каких-то голодранцев, которые кем-то себя возомнили. А вы – никто, «ликующая гопота», знайте свое место.

Встреча Владимира Путина с активистами движения «Наши». 2006 год. Фото: Пресс-служба Кремля

Фактически, «Нашим» срезали крылья на старте, пока они не стали новыми большевиками. Вот в этой логике, мне кажется, конец движения был прогнозируем и ожидаем. Другое дело, почему Василий Якеменко не стал сохранять комиссарское сообщество, ядро из 3 тыс. человек, с которыми мог затеять любое дело, хоть партию, хоть бизнес, хоть еще что-то. Значит, чего-то не хватило.

ИА «Реалист»: Поддерживаете связь с бывшими соратниками по движению?

Ярослав Игнатовский: Да, ведь многие из них вполне успешно реализовались в жизни, часть в сфере политических профессий, к которой и я имею некоторое отношение. С абсолютным большинством теплые ровные отношения, со многими дружим, списываемся.

ИА «Реалист»: Движение «Наши» по-разному оценивали, но «скучным» оно уж точно не было. Почему спустя семь лет Кремль снова заговорил о необходимости создания молодежной организации? Какие задачи должна ставить перед собой молодежная организация сегодня, чтобы привлечь в свои ряды активных ребят?

Ярослав Игнатовский: Сложно сказать. Я продолжаю много общаться с молодежью, которая работает в моих проектах, или с кем сотрудничаю. Не вижу сегодня яркого запроса ни на молодежную политику, ни, тем более, на какое-то массовое движение. Эти подходы точно должны отличаться от тех, что были 15 лет назад и технологически, и идеологически. Патриотизм, который был движущей силой того поколения ребят, которые застали разруху 1990-х был живительным глотком воздуха свободы и устремленности страны в будущее.

Сегодня мы живем, с одной стороны, в гораздо более индивидуалистичном обществе, которое власть пытается перековать на консервативные начала в рамках распределительной системы. С другой – есть все возможности для самореализации, не сравнимые с тем, что было в нулевых годах. Поэтому можно провести гораздо более точные настройки, и получить может не столько массовое, сколько кадровое движение. Вопрос целеполагания.

Демонстрирование лояльности власти не нужно, да и молодежь сейчас не станет искренне это делать. Но обеспечение себя или своих детей, которым в перспективе придется передавать власть компетентными и лояльными кадрами. Почему нет. Другой вопрос, хватит ли политической воли готовить кого-то, зная, что неизбежно придется рано или поздно уступить им свое место.

Ярослав Игнатовский – генеральный директор аналитического центра «Политген», специально для ИА «Реалист»

Понравился материал?
Поделитесь им с друзьями в соцсетях: